Тут недавно умные люди, включая Возняка и Маска, подписались против развития нейросетей: мол, станут шибко умными, — и уже не отличишь правду от вымысла и миллионы людей лишатся работы, в том числе приносящей удовлетворение (цитата).
Лично мне это напоминает анекдот про превращение общаги в публичный дом: осталось только позвонить и сказать — переходим на легальное положение. Нашли, блин, чем напугать. Да большинство людей и так не отличают правду от вымысла даже на уровне постановки задачи, и вполне самоудовлетворяются в экран смартфона при любых потребностях, кроме пожрать и посрать (что пока обеспечивается другими гаджетами). И миллионы бездельников давно дешевле кормить и развлекать, лишь бы ничего не трогали. Проблема в другом: задачу, требующую минимально творческого подхода, поручить уже физически некому. Ни за какие деньги. Единственно кому не западло хоть как-то напрячь извилины — это как раз нейросеть.
…Умные и наивные Стругацкие считали, что когда человечество удовлетворит основные бытовые потребности, люди будут предаваться творчеству и познанию типа свободный поиск разума в космосе. Ага, щас. Это они соцсетей не видели и гейм-индустрии. Всем умным людям следует взять за правило: не судите по себе.
Недавно у меня чуть праздник не случился. Достали меня дизайнеры. Ну такие, знаете, гибрид эффективного менеждера и капризного принтера. Которые ТЗ всегда требуют и никогда не читают. Потому что так и так способны выполнить всего две-три типовые операции, и то с ошибками. А тут прям настоящая художница релоцировалась. Я, когда был маленький, с нашим общим преподом в мастерской чистый спирт пил среди холстов и гипса. Очень он её седалищные бугры ценил, как художник, естественно. Ну, не знаю, как там бугры, а чтоб кто умел и руками рисовать, и иконки на планшете, — такое нечасто встретишь. Вот это, думаю, фартануло!..
— Анка, — говорю, — Только ты можешь помочь. Давай вместе стихии нарисуем для приложения. Всё расскажу-покажу, поищем варианты, хошь деньгами заплачу, хошь бухлом проставлюсь. Тут главное — творческий подход, чтоб образы найти, а всю техническую часть есть кому собрать, тебя даже дергать не буду.
Та такая — да-да, самой интересно, а то глохнешь тут на работе, никакого творчества. Ну, долго ли коротко ли, а приступили мы наконец к творческому акту, который должен, по идее, приносить удовлетворение. Если верить Маску, Возняку и Стругацким. И довольно быстро начинается у меня конкретное дежа-вю и тоскливое разочарование. Потому что художнице на творческую задачу точно также похуй, как самому рукожопому дизайнеру. И мечтает она ровно об одном — чтоб от неё отъебались. У неё и так еле-еле сил хватает инстаграмчик обновлять. Потому что корпорация, акклиматизация и стресс. Какое творчество?! Скажи, как сделать. Ну и дальше, как в анекдоте: унитаз принес, жопу показал, а туалетной бумаги как не было, так и нет. Хоть бы что-то новое придумали.
В общем, иду на проходочку с вопросом, где взять живых людей в цифровую эпоху. И тут откуда ни возьмись, ученик звонит. Неглупый и небедный. У него, оказывается, тоже с дизайнерами проблема — не могут нарисовать меню для его рестика. Ну, вернее, могут, конечно, при этом хочется их препроводить на кухню и пустить на котлеты. Чего уровень заведения никак не позволяет. И он открыл для себя нейросеть. Которая, оказывается, рисует блюда, как живые, даже лучше, и в процессе не ебёт мозг. Ну там, какие-то детальки и текст приходится ещё добавлять в фотошопе, а в целом по затратам времени и нервов — небо и земля. Короче, говорит, попробуй. И даже команды специальные подобрал, по которым нейросеть стиль понимает.
И вот я объясняю нейросети ровно то же самое, что давеча пытался объяснить художнице и ещё нескольким поколениям долбодизайнеров. Только на плохом английском. Тигр — это машина. Слон — кубический. Ну и т.д. С лягушкой и крокодилом возникли сложности, потому что сексуальная тема в нейросети ни-ни, там тоже вся эта новая этика ебучая, пришлось подбирать формулировки.
И оказывается, нейросеть — в сто раз адекватнее, чем все эти прекрасные специалисты со всеми их образованиями и амбициями. И по результатам делает их в хвост и в гриву, причём именно в творчестве. И главное, не устает и не обижается, если что не так. Не получилось? Ну ещё поищем, по-другому попробуем. Это, конечно, ещё не творчество, и всё же, — гораздо ближе к творчеству, чем капризная интеллектуальная лень людей творческих профессий. И тревожит меня не столько развитие способностей нейросетей, сколько то, что люди сами хотят быть роботами. Что угодно, лишь бы не думать и не принимать решений. Не только в творчестве, кстати.
Вы не подумайте, что я всё это к тому, чтобы побрюзжать, как, мол все отупели. Хотя — что есть, то есть, конечно. И всё-таки, дело в другом. Добровольно превращая себя в роботов-штамповщиков, люди бессознательно пытаются сохранить хотя бы остатки энергии. И тем самым лишают себя самой возможности эту энергию набирать, в творческом процессе в том числе. Это как в бизнесе: чтобы делать деньги, требуются деньги, чтобы получать энергию от того, что делаешь, требуется энергия. И как нищие экономят деньги вместо того, чтобы зарабатывать, так и большинство людей экономит энергию вместо того, чтобы набирать. Они же взрослые и современные, а тут какая-то, извините за выражение, эзотерика, вдруг это что-то неприличное…
В общем, из корпорации Анку тоже уволили. Кроме того, её укусила змея, она переболела всеми формами ковида и перевернулась на машине. Всё перечисленное — практически без повреждений. Прибухнув, Анка мечтает открыть детскую художественную школу. После чего снова приступает к поиску работы в корпорации. На всякий случай я рекомендовал ей воздержаться от поездок в горы, чтоб не боднул эндемичный кипрский горный баран муфлон. Говорят, их ещё можно встретить при большом везении.
Ну а большинство картинок к моим текстам мы теперь рисуем с нейросетью, от чего я лично получаю колоссальное удовлетворение, и даже, по-моему, поздоровел. Сеть, если что, называется Midjorney. Это я ещё ту, которая на вопросы смешно отвечает, не пробовал. Может, натолкнет на творческие мысли. А то в последнее время кроме Кузанского и поговорить не с кем.
