Возле моего дома живут коты-болваны — Феликс и Феликс Феликсович. Фамилия им — Башмаковы. Внешне они неотличимы, поэтому, кто появляется первый, тот и Феликс. А остальной — Феликс Феликсович, соответственно.
Тут на заднем дворике под деревом, как говорил Костя-Одессит, этих котов человек пятнадцать собирается. Сидят, как вороны. Мы их кормим, соседи кормят, — у нас дети, у котов — котята. Милота. На Кипре так принято: практически каждый дворик или ресторанчик содержит кошачью семью. Иногда между кошачьими кланами возникают нешуточные разборки.
Я всем даю имена: вот Антагонист, с лицом вечно недовольной женщины (и действительно оказавшийся кошкой), вот Пацацуфий, что по-гречески — оборванец, вот Дрыстушка, похожая на плохо постиранный белый носок… Ну и Башмаковы, естественно: Феликс и Феликс Феликсович.
Все коты тусят на полянке и к дверям близко не подходят, ибо нефиг. Это очень удобно: можно, обедая на балконе, кинуть им что-нибудь вкусненькое, скажем, кость. Описав дугу, гостинец попадает с самую гущу котов и мгновенно исчезает под общее урчание. Если же котов допустить к дверям, они становятся хамоваты, — пробуют влезть в окно, устраивают прямо здесь свои разборки с диким мявом и применением биологического оружия.
Поэтому кормим исключительно на полянке. Для этой цели специально закупаются двадцатикилограммовые мешки сухача. Дети сыплют его прямо на землю, а коты — склевывают. Это называется — покормить курей. Типа маны небесной.
Феликс и Феликс Феликсович оказались ребята продуманные. Они быстро поняли, откуда исходит благодать и чего хотят эти двуногие боги от котов своих. И решили быть как можно ближе к богам и жить по законам их, и первыми вкушать от их щедрот. Думаю, аналогичным образом формировались во время оно жреческие колена Коэнов и Левитов.
Коты Башмаковы смиренно приходят на коврик перед дверью, как на молитву или медитацию. И часами сидят там молча, тише воды ниже травы. Соблюдение тишины и гигиены — абсолютное. Взгляд просветленный. Иногда служат всенощную.
И вот выходит добрый бог. Матерясь, спотыкается о Феликса (Феликса Феликсовича). И посылает благодать свою через их головы на кошачью полянку. Пока Башмаковы, проскальзывая, мчатся от двери до полянки, их братья и сестры успевают употребить всю благодать по прямому назначению. И Башмаковы вновь возвращаются нижайше бить поклоны и медитировать на коврик.
Замысел двуногого бога для них непостижим. Они все делают правильно, они соблюдают все заповеди: не ори, не ссы под дверь, не лезь в дом бога своего, и почитай домашнюю кошку его, как самого себя. И бог регулярно является с бесконечной своей благодатью. И благодать эта достается не им! А неправедным и непочтительным Антагонисту, Пацацуфию и Дрыстушке!
— Господи, ты несправедлив! — в круглых, как плошки, глазах Феликса (Феликса Феликсовича) — немой укор.
— Болван! — отвечает бог. Он действительно их всех любит.
